«Заградительные тарифы» банков: кто платит за борьбу с отмыванием средств
С начала 2020 года в публичном поле разворачивается дискуссия по наболевшему для бизнес-сообщества вопросу — злоупотребления банками полномочиями по контролю за сомнительными операциями клиентов.
Начало было положено антимонопольной службой, которая высказалась о том, что кредитные организации необоснованно удерживают чрезмерно высокие комиссии за перевод средств после закрытия счетов клиентов из-за подозрительных операций. Затем Центробанк рекомендовал банкам не устанавливать «необоснованно повышенные тарифы». В завершение в Госдуму был внесен законопроект, суть которого — законодательный запрет на взимание банками какой-либо платы за перевод средств со счета клиента, закрытого после проведения контрольных мероприятий, на счет в другом банке.
На первый взгляд кажется, что такая спонтанная вовлеченность госорганов, законотворцев и общественности в обсуждение банковской деятельности связана с появлением какого-то нового механизма, который еще не до конца урегулирован и требует доработки. Однако основной российский закон, который препятствует отмыванию денежных средств и финансированию терроризма (№ 115-ФЗ), был принят еще в 2001 году. Это один из тех нормативно-правовых актов, которые регулируют банковскую деятельность в части контроля за операциями клиентов.
На протяжении почти двадцати лет банки имеют право запрашивать у клиентов сведения об экономической целесообразности любой совершенной операции. И если они выявляют признаки ее сомнительности — отказывать в операции, блокировать счет и направлять сведения в Росфинмониторинг. Так «без суда и следствия» уже много лет любая компания может попасть в черный список и утратить право на обслуживание в большинстве российских банков.