Власти стран переходят от идей глобализации к протекционизму и концепции развития «отечественных экономик», взяв на вооружение методы эпохи холодной войны. The Economist объясняет, какие подводные камни ожидают страны на таком пути к «самодостаточности»
Некоторое время после окончания холодной войны могло показаться, что мир все больше становится похожим на «глобальную деревню», о которой так много говорили. Движущей силой глобализации, начавшейся в 1990-х годах, была вера в могущество рыночной экономики. Правительства ослабили контроль над перемещениями людей между странами, инвестициями и сферой торговли. В 2001 году к Всемирной торговой организации присоединился Китай, что привело к активизации коммерческих отношений между западными странами и Азией. У этих изменений были позитивные последствия: например, сокращение бедности и неравенства, сопровождавшееся ростом политических свобод по всему миру.
Вместе с тем глобализация породила множество проблем, и кто-то считал, что после финансового кризиса 2008–2009 годов политики наконец-то примут необходимые меры. Многие полагали, что крах финансовых рынков хорошо продемонстрировал, с какими рисками связано свободное движение капитала. Политики активно говорили о необходимости охлаждения перегретых рынков жилья и усиления контроля над денежными потоками. Глобализация замедлилась, народ Великобритании проголосовал за Brexit, а между США и Китаем началась торговая война. Однако в целом все оставалось по-старому.
Нынешние реалии выглядят совсем иначе.
