Институту частной собственности в России всего 30 лет. По человеческим меркам этот возраст условно совпадает с кризисом средних лет: уже накоплен достаточный багаж опыта и знаний, наступает период переосмысления прожитого периода, некий перелом в развитии, необходимость выбора дальнейшего пути. Позволю себе провести аналогию с этапами «взросления» механизмов защиты активов.
Дикая Россия: номинальные директора и договоры купли-продажи
В 90-х Россия напоминала Дикий Запад. Маховик криминала и взяточничества толкал предпринимателей на поиск решений, позволяющих обезопасить себя и свою собственность. Самым простым инструментом было назначение номинального владельца. Достоверной статистики по 90-м не существует, однако есть ощущение, что предприниматели старались не регистрировать на себя вообще ничего. Это приводило к неприятным последствиям. В отличие от англо-саксонской правовой системы в России понятие «номинальное владение» отсутствует. Поэтому номинал, который, по задумке владельца, призван был защитить его активы, часто сам становился угрозой, а у наследников не было юридических рычагов влияния. Например, основатель бизнеса назначил владельцем своей фирмы водителя. После его внезапной смерти фирма должна была перейти к супруге и дочке. Однако на практике этого могло не случиться, если водитель не признавал моральных обязательств перед умершим работодателем, не имел твердых моральных принципов, зато тесно общался с одноклассником из криминальной группировки.
Переписать активы на родственника — тоже разновидность номинальной схемы. Кому как не потенциальным наследникам можно доверить имущество? На практике семейная ссора и конфликт интересов могли сильно изменить идеальную картину и привести к неожиданным последствиям.
