«А как же деньги?»: избавятся ли фармацевты от имиджа жадных компаний
США 1950-x годов были действительно удивительным местом для жизни. Для того чтобы принадлежать к среднему классу, было необязательно оканчивать университет. Производство могло обеспечить достаточно рабочих мест, а генеральный директор получал скромную зарплату. И даже ученый, разработавший первую вакцину от полиомиелита, отказался от денежного вознаграждения.
В апреле 1955 года репортер СBS Эдвард Марроу спросил вирусолога Джонаса Солка: «Кому принадлежит патент на вакцину?» «Лекарство принадлежит людям, — ответил Солк, немного удивившись этому вопросу. — Патента не существует. Вы разве можете запатентовать солнце?»
Обычно этот известный анекдот рассказывают, когда хотят проиллюстрировать изменения в фармацевтической индустрии. Дело не в том, что в середине прошлого века фармотрасль не думала об экономической выгоде. Но она была заинтересована не только в ней. На тот момент не существовало таргетированной рекламы. Бюджет на исследования и разработки не уступал бюджету на маркетинг. Люди восхищались такими фармацевтическими компаниями, как Eli Lilly & Co, которая занималась производством инсулина. Стоит вспомнить и Bristol-Myers Corp, новатора в области антибиотиков. Была уверенность в том, что фармацевтическая промышленность работает на общее благо. Но потом все изменилось.