Проблема импортозамещения существует столько же, сколько постсоветская Россия, поскольку собственно производства конкурентоспособных потребительских товаров в начале 90-х годов не существовало. И в своей новейшей истории Россия возвращается к проблеме импортозамещения спорадически под влиянием политической ситуации.
Начиная с 2000 годов власти принимают самые разные госпрограммы — для сельского хозяйства, промышленности, информационных технологий. Отраслевые планы импортозамещения Минпромторга содержат перечни критической продукции практически во всех секторах, даже в нефтегазовом. Состав Правительственной комиссии по импортозамещению с 2015 года менялся десять раз!
А между тем, Россельхознадзор все еще разрешает поставки инкубационных яиц с 32 предприятий Турции. На куриные яйца, ставшие хитом подорожания осенью—зимой 2023 года, в первом полугодии 2024 года пришлось обнулять ввозную пошлину. За 2022–2023 годы объем параллельного импорта, как сообщал первый вице-премьер России Андрей Белоусов, превысил $70 млрд. Причем при активном участии правительства. Таким образом, вместо импортозамещения мы получили параллельный импорт.
Почему? Дело в том, что власти упускают из внимания важный вопрос — как создавались производства, продукцию которых мы теперь хотим импортозаместить. Рассмотрим на примере IKEA.
«Засилье клонов»: почему нам не удалось скопировать IKEA
