Неосторожное поручительство: как теряют деньги аффилированные кредиторы

Право Кейсы РБК

Если вы поручились за кого-то по кредиту, молитесь, чтобы основной заемщик не обанкротился. Сам факт поручительства суд теперь может расценить как признак аффилированности с должником и отказать вам во включении в реестр кредиторов

15 июня 2016 года Верховный суд в своем определении впервые выразил мысль, что «доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической». Эта мысль получила развитие через год. Тогда волгоградское ООО «Цикл» пыталось войти в реестр кредиторов ИП Татьяны Михеевой, но ВС отказал этой фирме, объяснив решение в том числе тем, что ООО подконтрольно мужу должницы Олегу Михееву. С тех пор практика медленно, но верно перестраивалась, но лишь в конце 2018 года — начале 2019-го она приобрела поистине устрашающие размеры. Масштабы отказов самым разным кредиторам во включении в реестр самых разных должников на основе «общности экономических интересов» постепенно стали грандиозными: каждый месяц сотни кредиторов, действовавших по привычным правилам игры, оказались в ситуации, когда их требования к должникам превратились в ничто, то есть эти требования можно было разве что списать в убыток.

Суть проблемы в том, говорят эксперты, что сам факт аффилированности не дает права на отказ, но суды применяют повышенные стандарты доказывания к требованиям дружественных кредиторов. И далеко не все эти стандарты выдерживают.

Драма года

Вероятно, самое жестокое разочарование в апреле 2019 года испытал миллиардер Альберт Авдолян, структура которого Sparkel City Invest LTD сейчас пытается войти в реестр кредиторов АО «Архангельскэнергосбыт» (часть холдинга МРСЭН миллиардера Эльдара Османова). Арбитражный суд Карачаево-Черкесской Республики одно за другим отклонил четыре требования офшора на общую сумму около 6 млрд руб. на том основании, что в 2017 году «сын Альберта Авдоляна Гаспар Авдолян вступил в брак с дочерью Эльдара Османова Лолитой Османовой, что является общеизвестным фактом». Позже, летом 2018 года, брак был расторгнут, однако это обстоятельство суд уже не учел. Первая и апелляционная инстанции отказали во включении этих требований, сейчас дело в кассации.

Марина Горлачева, партнер CLC:

«У нас суды кидает из крайности в крайность. В одном нашем деле у нас аффилированного кредитора включили в реестр на миллиарды, не разбираясь, и он теперь портит всем кровь уже пятый год. В другом, наоборот, теперь нормальные требования добросовестных кредиторов не допускают в реестр, потому что они отвечают косвенным признакам аффилированности. Вся же соль, как я понимаю, все-таки именно в добросовестности. Во всем мире нормально, когда ты, будучи поручителем, погашаешь долг за основного должника-банкрота и затем включаешь свое требование в его реестр. И нормально, что родственные компании поддерживают друг друга».

«РБК Pro» изучил последнюю практику таких отказов и выбрал наиболее яркие кейсы, показывающие, на каких основаниях кредитора могут счесть аффилированным. Только за июль 2019 года, по подсчетам «РБК Pro», арбитражные суды РФ отклонили 214 требований кредиторов о включении в реестры компаний-банкротов на общую сумму почти 26,7 млрд руб.

Кейс 1. Общая бухгалтерия, единый HR и один IP

Дюжина требований на общую сумму более 8 млрд руб. осталась за пределами реестра московского ООО «Газ и Нефть Транс» в связи с тем, что все компании-кредиторы, предъявившие эти требования, оказались связанными между собой и все вместе — с бывшим владельцем лишившегося лицензии банка «Югра» Алексеем Хотиным. Собственно, доказательство этих связей принесли в суд юристы Агентства по страхованию вкладов (АСВ), которое сейчас банкротит банк «Югра» и его несостоятельных заемщиков. Среди доводов АСВ, принятых судом, например, был тот, что договоры между кредиторами содержали условия, нереальные для независимых участников рынка, а платежи носили транзитный характер. Кроме того, все компании имели единую бухгалтерию, и все их налоговые отчеты отправлялись с единственного IP-адреса за подписью одного и того же ответственного лица, персонал подбирала единая HR-служба — не говоря уже о том, что все сделки, по которым возникли долги, были заключены в предбанкротный период. Суд предложил всем этим кредиторам представить дополнительные доказательства реальности хозяйственных операций по их сделкам с должником, но никто ничего в суд не принес.